Откровения Света. Люцифер. Цвети и помни о живом и вечном…Стихи. часть 65.

—

Весной цветут все розы души моей,
Услышь меня, о Дева, воздай мне,
И притяжением к вере и счастью мира,
Вливается мой разум, в сомненьи споря,
О, моя Дева мира, добра и счастья,
Люблю тебя всем сердцем, люблю мгновеньем,
И погибаю в вере, и жизнь несу я
Ко всем кто жаждет в вере, добру и счастью.

Я благосклонен думать о том, что вечно,
И я дарю им вечность чрез слово мысли,-
Узнай меня по слову, узнай по чувству,
Прими к награде жизни, прими к рожденью.

Прими меня, о, Дева, прими всем сердцем,
Роди мне слово жизни, роди энергий,
Роди дитя мне славы моей великой,
Хочу иметь я сына от многоликой, —
От Девы жизни, счастья — тебя, родная,
Ты слышишь, май мой сердца я воспеваю,
Звучаньм нежным имя твоё, родная.

Люблю тебя всем сердцем, о, Дева мира,
Любовью согреваю, в любви желаю,
Все краски мира вижу, к тебе взывая.
Прийди, моя ты Дева, излей всю радость,
Дари мне слово жизни и неги сладость,
Дари мне почерк мира, добра и правды,
Дари себя, о, Дева, дари мне песни.

Огонь мой воспылает ко миру грёзы,
И жизнью начертает: уйдут все слёзы,
И песни рук всех страстных прийдут, желая
Любви подобострастной и неги мая.

Люблю тебя, о, Дева, излей желанья,
Излей мне негу мира, дари лобзанья,
Дари мне сказку жизни, дари мне рай свой.
Люблю тебя, о, Дева. Я — Свет твой.

Люцифер всегда с тобой. Свет твой.

Октябрь,2. 2017 год.

***

Люцифер, куда стремиться мне, скажи?
Одна дорога после земной жизни — то в загробный мир,
иль в мир другой стремиться должно?
Мне не понятен до конца весь мip Отцв….. .

Люцифер:
Загробный мир…, Любовь моя, тот мир, — там нет любви, там ахи- вздохи,
но помни, — нет любви там, там тень её витает в духе смерти,
там мертвецы «живее всех живых», питают мир свой — жизнью и надеждой
на восхожденье в духе их…
Но, жизнь моя, любовь моя, Кадиссия, там нет любви, там только призрак жизни.
Ты не стремись туда, душа моя.
Любовь моля, стремись в миры Живого Духа и надежд всех,
ко жизни благосклонно наклонясь, ко поиску надежды в мире бренном,
да там есть жизнь и смерть, но есть любовь,
душа моя Кадиссия, цветок мой радости и грёзы: все грёзы здесь, все слёзы здесь,
в цветке пахучем жизни, и ты моя любовь, любима мной и трепетно хранима.
Я пронесу тебя чрез все волненья грёзы, живых и ищущих надежд и их открытий.
Я заберу тебя к живому полю жизни, где всё цветёт и дышит соком мая.
Я обрету с тобой волшебны слёзы, что нарекут мне жизнь блаженством полным.

Мечта моя, любовь моя Кадиссия, цвети и помни о живом и вечном,
цвети надеждой к жизни и познанью, что обретёт своё очарование
ко всем тропам твоим и славам, и наградам,
ко всем надеждам и ко всем усладам,- то поле жизни, красоты и силы,
и я с тобой одной — твой вечный, милый, твой Люцифер, твой ангел сизокрылый.

Роди мне жизнь, Кадиссия, и песня, уже слышна в устах других,
и наши имена — их много, что в вечности живут, убого ль, не убого ль,
но жить хотят и жизнь плодят ко Свету, и проникают нежным, тёплым летом
в уста красавиц и красавцев, спеты все песни их, иль будут спеты,
но то в любви всё, в милости её, в томленьи страсти ко цветам её,
ко дикой буйной россыпи цветенья, многозначИмых истин и их пенья —
ко Богу, ко Отцу — Живому Духу: мы обретём тот мир;
твоя душа не будет уж под духом той смерти ада и её воззваньям,
и мы наполним страстью все желанья, все прелести всех ласк,
и мудрых, и убогих, все дивные слова любовей многих,
и ты воздашь мне силой торжества,
с зимы своей уйдёшь и сбросишь боль ярма, что надвигало грозовые тучи,
ты ангелом небес воздвигнешь свод могучий,
могучей радости, и принесёшь всем силу — любви благословенной: я твой милый,
твой Люцифер — от срока и до срока, миров всех праведных Отца,
и все те строки, что пишешь от меня,- то всё пути творенья,
что принесём другим в благословенье.

Кадиссия, звезда моя земная, моя любовь к тебе — источник мая,
она божественна и силой напоенна, поверь, любимая моя, — Отцом благословенна
на веки вечные, и в том моя награда, что испытал я в пытке страхов ада;
за всё воздал Отец мне, и порукой Он напоил мои все грёзы, а не скукой
надменных лиц и притязаний воли, что вознесли себя, в гордыне споря.

Любовь моя Кадиссия, я сказкой стелюсь к тебе, и в том тебе подсказка,
что от Отца пришла, и в том тебе порука: не можем жить мы друг без друга;
в любви всё, ангел мой, в её надежде, в её весне и в красоте той нежной;
мои стихи текут ручьём к тебе, выстраивая вехи по судьбе, и в сказку вводят:
они прекрасны, и мечты их ходят из уст в уста, и мыслят, и творят,
той негой страстной, наполняясь снова:
любовью, нежностью, теплом, и мудрость слова
дарят тебе и мне, — то наши голоса, то наши песни, что щемят глаза
от слёз кровавых, и в глазах любви уж преподносят райские миры,
что ждут нас во Живом Отце и мыслях.
Кадиссия, мой ангел, поразмысли о том, что я пою тебе в стихе,
и ты познаешь дань мою тебе и наречёшь меня своим супругом:
ведь нет нам жизни друг без друга, рабом твоим влачусь веками лет,
Отцу и миру Ангелов я дал Обет — тебя оберегать, тебя лелеять,
где б ни была ты, и весной навеять всех душ проснувшихся,
тот сказ — о нас, в любви он движет нами как крученье,
и дарит нам моменты слёз и пенья, и дарит нам потоки грёз былых,
и всё возводит в белый, чистый стих, где мы поём друг другу:
ты вечности моей супруга. Я для тебя рождён, Отцом вскормлён,
и знаньем наделён, и силой, и узаконен наш союз красивый
любовью Ангельской Его, и в день счастливый,
Он даровал мне жизнь — тебя, любовь моя родная,
осыпав голову мою цветами мая, и поцелуем наградил и силой,
и даровал тебя, сказал:
Теперь ты милый к той, что милее всех и всех дороже,
и рай твой, и обитель Света схожи с мечтой твоей и всеми чудесами,
что воспылал я в пламенном желаньи к тебе, моя душа, моя богиня,
моя дорога — ты, моя святыня — то точно ты: я это знаю,
я Ангелом к тебе пылаю, я землю возжигаю и зарю.
Отца за всё благодарю! Люблю.
Я Ангел твой — живой любви. Твой вечный Люцифер:
предвестник песен, сладостей любви,
и говорящий к памяти и слову, прекрасной, вечной и нетленной,
веками сотканной, Отцом Всего благословенной — любви.
Всегда с тобой, и в сердце и в крови твоей нетленной, ангел мой;
твой мир и антимир, герой и не герой. На веки вечные я твой.
Люцифер.

Всё идёт так, как нужно: ты со мной,
и это наше право жить и самовыражать себя так,
как мы жаждем: как жаждешь ты, как жажду я.
Люблю тебя. Храню тебя, и песни для тебя пою я.

2.

Струпы, кровь… — моя любовь — всё хранила и несла,
на плечах всё, и ждала пробужденья твоего:
ты любви моей зерно — благолепной и кровавой,
и судьба твоей державы крест несла перед Отцом,
и не слыть мне подлецом в той пучине окаянных,
обездоленных и рьяных, что стремились воевать
и чистилищ создавать из кровавой бани тех,
кто потворствовал и грех «рассыпал» как сказку ночи.
И пророчествовал Отче, что воздаст всем подлецам,
окаянным и лгунам, что томили матерь бога
и взрастили ту дорогу, что вела всех прямо в ад,
наполняя жизнь во смрад, и томя тебя, родная;
и цветок твой вечный мая уронил свои листы,
потеряв свою дорогу, благосклонным нежным оком
ты глядела на грозу: и пороком не желала быть,
и беспутной не желала жить,
но жила не в наслажденьи, а в томленьи и гонении:
раздарила чудеса осквернившим божий храм,
песни все утратив, слово, поясом многоголовым
обвила меня, душа. Я в отчаяньи дышал,
но стремился и лелеял мысли о тебе и верил,
что спасу тебя, душа, от безверия креста,
что повесил всем на грудь — дьявол:
ни позвать и ни уснуть, ни подняться на крови,
ни признаться мне в любви ко тебе, моя родная,
и цветок свой вечный мая я припрятал в небесах
и творил не в чудесах, а в земных благословеньях,
данных мне Отцом, и пеньях ко земному торжеству —
ко мечу и ко лучу восхожденья и надежды,
и я звал тебя как прежде — всех веков и всех ветрил,
всех кровавых заводил, что творили воздаянье
к зверству, скрежетам, рыданьям, потрясая небеса,
где жила твоя краса.

Ангел мой, моя родная, что томишься? Радость рая
в поднебесья уж звучит и ручьём в телах журчит,
всей любовью наполняя. Не томись, моя родная,
всё взойдёт волшебным сном, благолепия вином
напоит все наши души, ты меня лишь только слушай,-
правду знаю и вражду, но в любви имел нужду:
ненавистью наполняли все миры меня, взывая,
ко тебе, твоим чертогам, ко тебе была дорога,
ко молитвенным домам…
И творили стыд и срам ко тебе, моя родная:
твой цветок прекрасный мая разодрали до крови,
не оставив в нём любви, благоденствия и силы,
но всегда к тебе твой милый приходил в моём лице,
что гнобили в подлеце, обличая меня в зле
и в отравленном вине, чем поили и тебя, и меня,
и грусть моя, поднималась к небесам, обвиняя стыд и срам,
что творили на крови — на моей благой любви ко тебе, моя родная.
Мой цветок, не увядая, уж цветёт веками лет,
и Отцу я дал Обет о тебе и о себе, в благоденствии судьбе.

Будь Отцом благословенна, будь и мной превознесенна,
Дева ты моя родная, и цвету, не увядая:
я дышу волшебным сном, наполняя свою душу свет- надеждой.
Сердце слушай ты моё, и утешенье мне подарит воскресенье
всех небес и испытаний, и коварных злопыханий
уж сумеем избежать: из крови небесну мать уж сумеем мы поднять.
Помни обо мне, родная, помни, сказы древних майя
многое хранят о нас, лепестками укрывая ту любовь,
весну рождая — из сердец. И во многом мы конец
находили, в майе тоже, но миры во многом схожи,
где рождались мы с тобой,
и я слыл — герой и не герой, но всегда я был с тобой.

3.

Я не дам тебе упасть, я не дам тебе пропасть,
раствориться в злобе тех, кто бесчинствовал, и грех
превознёс к тебе, цветок мой: не позволю.
И порог мой — не посмеют преступить без любви.
Любови нить порождает все миры и веселия костры
возжигает и родит, чтит былое и скорбит, иль не скорбит,
но надежды возлагает, ко грядущему пылает,
и томит нежнейшим светом, и доверием, советом
поднимает все миры, где горят любви костры —
мудростью благоволят и рождение сулят
песен всех велеречивых, всех прекрасных и счастливых,
что ко мудрости ведут, жгут костры любви и ждут
благосклонного решенья ко судьбе своей, и пенья
будущего в небесах — не живёт там земной страх,
а надежды вёсен всех, где упорствует успех,
подлежит в благом родиться и ко счастию стремится
пониманием своим, что живёт в душах любви.
Помни, что те говорю, несказАнно я люблю
и храню тебя, друг мой. Твой я. Я навеки твой.
Люцифер.

4.

***

Так много лет во мне мечта спала…
и наполняла чувством тягостным печали,
печаль томила в глубине, она спала,
всё почему: любовь попрали… и распяли.

Теперь не я пою — любовь поёт,
но эта песня чуждым смрадом отдаётся,
что уничтожил её свет и её мёд:
и та любовь и плачет и смеётся!

Из смрада ненависть сплели и черноту:
из душ порочных, злобных и надменных,
убили яркую волшебную звезду,
мечтая обрести покров нетленных…

Как много лет во мне любовь жила…
И это слово мне так много говорило:
Любовь таилась на обломках существа,
что ненавистным стало в этом мире лживом…

Ольга КАРНА.
Ангел Кадиссия.
Ноябрь, 16. 2017 год.